Тогда я не думала, что буду заниматься фотографией сколь-нибудь серьезно и тем более не предполагала, что изучение района с помощью фотоаппарата станет для меня lifetime-проектом, которым я буду так или иначе заниматься, пока живу в Перове. Первые фотографии района, сделанные мной в самом начале моей жизни здесь, в целом немногочисленны и в нормальном качестве не сохранились.

Когда я мысленно возвращаюсь к истокам проекта “Перово - родина леших”, то вижу, какой все-таки долгий это был путь. Даже свое нынешнее название проект обрел не сразу. Сначала я особо не представляла, что вообще можно фотографировать в спальном районе, но взяла для себя привычку каждые свободные выходные идти на улицу и бродить с фотоаппаратом в поисках чего-нибудь. И кое-что довольно быстро нашлось - это котики. В Перове их великое множество. Щедро накормленные местными жительницами, в хорошую погоду они выползают из своих тайных убежищ в подвалах жилых домов, играют и ленятся, спят в клумбах и на машинах, гордо шествуют из двора во двор и смотрят на всех с презрением. В моем архиве скопилось множество картинок с котиками. Я до сих пор не могу пройти и продолжаю их снимать, настолько они милы и разнообразны. Проект можно было бы смело назвать “Перово - родина котиков”, но я решила, что это будет “Великое исследование новогиреевских котов”. Тогда территориальную принадлежность своего места жительства, а соответственно и съемок, я определяла по ближайшей станции метро, то есть - “Новогиреево”. Впрочем, я живу на границе двух районов и маршруты моих прогулок пролегали и по Новогирееву, и по Перову. “Великое исследование…” в законченном виде так и не случилось и все еще ждет своего звездного часа.

В фотографии я искала не только красоту, но и смысл и дух. Тут, наверное, стоит рассказать, почему вообще в моих руках оказался фотоаппарат. Это случилось во время моей учебы в Финансовой академии. По образованию я экономист, хотя, сколько себя помню, мечтала стать писателем или на крайний случай художником. На втором курсе (год был, кажется, 2007) моя одногруппница Маша показала мне свои рисунки и самое главное - фотографии, которые произвели на меня неизгладимое впечатление. До сих пор тот эпизод является для меня одним из самых ярких воспоминаний о моем столкновении с фотографией. Я увидела, что фотография может быть не такой, как я привыкла ее себе представлять. Один образ отпечатался в моем сознании особенно ярко, хотя я уверена, что помню его совсем иначе, чем он есть на самом деле. Это была фотография горного склона, заросшего густым темно-зеленым лесом, на который мягко легла розоватая сумеречная дымка. Простота и в то же время загадочность этой картинки тронули меня, и я решила обзавестись фотоаппаратом. Честно говоря, тогда из этого ничего особо путного не вышло, кроме активного изучения фотошопных туториалов и прочих цифровых экспериментов. Наверное, мне не хватило личностной глубины, чтобы поиски мои пошли в ином направлении.

В 2015 году я попала на курс “Философия фотографии” Аллы Мировской. Как-то раз Алла приехала ко мне в гости в Перово. Мы шли дворами и беседовали, как вдруг Алла, глядя на ряд кирпичных гаражей с железными воротами, выкрашенными в разные цвета, заметила, что тут определенно есть что пофотографировать. Ее слова оказались созвучны моим мыслям, в том числе приобретенным на ее курсе. Исследование района с фотоаппаратом, даже в том усеченном виде, который практиковала я, рано или поздно созреет идеей. Постепенно я перестала воспринимать район как путь от дома до метро. Перово стало для меня местом, которое творит себя само. В 1960 году город Перово вошел в состав Москвы. С тех пор прошло более пятидесяти лет, но дух милой провинциальности в виде тех же котиков, пышных палисадников и развешанного во дворах на веревках белья сохранился. Я решила обратиться к району как к некоей тотальной инсталляции вроде “Случая в музее” Ильи Кабакова. Полем моих исследований стал ландшафт, постоянно меняющийся и формируемый бесконечным множеством анонимных действий, совершаемых людьми, в нем присутствующими. Заставленное домами и машинами пространство следов и отпечатков чьей-то воли и действия или наоборот - инертности. С принятием этой концепции мои съемки района приобрели черты духовной практики разглядывания и видения. Появилось новое название: “перово-блюз”.

В 2017 году в Москву и, в частности, в Перово пришла реновация, а в 2018 году случилось масштабное и по сути варварское благоустройство Терлецкого лесопарка, где я гуляла каждый день с собакой и, разумеется, фотоаппаратом. Столкновение с прогрессивной волей московских властей стало шоком и на волне протестов я влилась в активное сообщество местных жителей. Мой взгляд на район вновь претерпел некоторые изменения. Силы, влияющие и изменяющие окружающую среду, перестали быть столь анонимными и обезличенными. Я открыла для себя районную новостную повестку, которая охватывала и стройки, и сносы, и благоустройство, и ЖКХ, и чиновников, и противостоящих им активистов. Перово перестало быть местом меланхоличного созерцания, где ничего интересного в сущности не происходит, - нет, здесь вспыхивали и конфликты, и коллаборации, а я с энтузиазмом в них участвовала.

Григорий Ревзин в книге “Как устроен город” называл спальный район “местом без свойств” и “местом с нулевой семантикой”. Он писал: “В нем нет выраженной идентичности, оно не предполагает устойчивого набора жизненных сценариев, там можно заниматься чем угодно и не заниматься ничем”, и так далее про то, что люди не отличают один район от другого. В 2020 году, когда я читала его книгу, было очевидно, что мнение Ревзина о неполноценности окраины устарело. Тема спальных районов, окраины и периферии уже активно исследовалась современным искусством. Упомяну несколько примеров, актуальных для меня на тот год: Максим Шер снял “245 подъездов хрущевок”, а в содружестве с Сергеем Новиковым издал книгу “Инфраструктуры” о функционировании власти, собственности и территории. Алла Мировская показала проект “Коньково навсегда” и водила экскурсии по своему району. Юрий Пальмин снимал архитектуру Северного Чертанова, а Дмитрий Лукьянов работал в семантическом поле новых районов в проекте “Instant Tomorrow”. Это далеко не все авторы, успешно извлекавшие смысл из городских спальников и окраин.

В том же 2020 году из отснятого за четыре года материала я решила собрать фотокнигу. Верстать самостоятельно макеты от начала до конца я еще не умела, но меня преследовало чувство, что необходимо извлечь из бесконечного потока картинок “перово-блюз” какой-то конечный результат, материальный итог моей работы, который отметит собой пройденный путь. Отбор картинок был интуитивным движением в рамках заранее известной концепции. Самой интересной частью процесса сбора книги было рифмовать фотографии диптихами, вскрывая тем самым неожиданные созвучия между ними. Я обратилась к сервису, который предлагал готовые решения по созданию фотокниг. Тогда использование бытового сервиса, чьи функции в основном были направлены на печать альбомов с фотографиями свадеб, крестин и путешествий, несколько смущал меня, но деваться было особо некуда. Таков был путь. Сначала появился зин “перово-блюз” как черновик, а потом была напечатана и книга. Позже, когда были приобретены нужные навыки, я заверстала макет для типографии, но тиража так и не случилось. Книга “перово-блюз” существует в единственном экземпляре.

23 апреля 2022 года появился телеграм-канал, название которого “Перово - родина леших” отсылало к одной из четырех местных мистических легенд. Опыт был для меня не новый, к тому моменту с Самсоном Шоладеми мы уже три года вели телеграм-канал "Реальная жизнь ВАО", где публиковали новости Восточного округа Москвы. В своем же канале я размещала фотографии района и короткие заметки о современной истории Перова. Мне не очень хотелось углубляться в далекое прошлое и заниматься “классическими” сюжетами перовского краеведения, интереснее было понять психогеографию места и то, как оно воспринимается самими перовчанами. Для этого я обратилась к сплетням, слухам, мифами, воспоминаниям и прочим полуофициальным историям. С большим энтузиазмом я исследовала Викимапию. Там я нашла замечательную историю про статую бабы на улицы Лазо, возле которой били бутылки. Дом 1 на улице Лазо - это кирпичный новострой, в котором сейчас располагается военкомат, а в примыкающем здании по адресу: Перовская улица, дом 32 был ресторан “Туркмения” и, цитирую, “напротив стояла огромная бабища, которую убрали по коллективному письму интеллигенции Перова”. Данный арт-объект также описывали как “женщину, несущую хлеб”. У женщины была неправильно растущая левая нога. Перовчане имели славную традицию бить возле статуи бутылки, видимо, на счастье. Существование и последующая ликвидация бабы на Лазо - часть “микроистории” Перова, истории повседневности, выражающейся в постоянном взаимодействии перовчан со своим местом и средой обитания. Складывающиеся в связи с этим жизненные сюжеты и сценарии с течением времени и вслед за изменениями ландшафта района либо эволюционируют, либо исчезают. Следы этих процессов мне удалось поймать в своих фотографиях, и многое осталось только на них. С каждым годом все больше видов и контрастных деталей Перова исчезают, хотя они всегда казались мне такими постоянными и стабильными: как синие киты и зеркальные рыбы на стенах домов и хозпостроек или вид на немецкие дома со стрелки Перовской улицы и Зеленого проспекта - сейчас их загораживают павильоны ярмарки выходного дня.

Еще одним важным источником информации стал почивший в веб-архиве старый форум Perovo-online. На нем сохранилось какое-то количество старых фотографий, со временем перекочевавших на pastvu.com, но  самое главное - обсуждение местных перовских легенд, которые, впрочем, довольно широко известны и не менее презираемы правоверными краеведами. Когда я описала в канале легенду о призраке каторжника, бродящего вдоль шоссе Энтузиастов, в ответ мне заметили, что это какое-то неправильное краеведение, зачем вообще о таком писать. Это был первый, но не последний раз, когда я столкнулась с подобной критикой, но у самурая свой путь, и это местами непроходимая, чрезвычайно извилистая тропа собственного любопытства.

К концу первого года существования канала встал вопрос в каком направлении дальше его развивать. Решение, впрочем, уже лежало на поверхности - это интервью с жителями. Мне доводилось расспрашивать людей о проблемах района в процессе подготовки материалов для новостного телеграм-канала, а для “родины леших” я придумала рубрику “История района Перово, рассказанная жителями”. Окончательно понять, что сбор и публикация рассказов перовчан может оказаться интересным опытом, мне помогла книга Дмитрия Опарина и Антона Акимова “Истории московских домов, рассказанные их жителями”. Я купила ее с целью определить спектр возможных тем для беседы, методологию сбора воспоминаний и итоговую конструкцию собранных воспоминаний при их репрезентации в публикациях. Изначально скептический настрой мой был посрамлен: “Истории московских домов…” оказались невероятно увлекательным чтением, поглотившим меня на два несправедливо кратких дня. Забавно, что до этого я избегала чтения мемуаров, так как единственные воспоминания, которые казались мне интересными и которые я собирала, были рассказы о моей семье и старших родственниках. Книга же открыла для меня еще одно перспективное направление для занятия любимым делом - слушать всякое-разное, что люди говорят.

За два последующих года удалось собрать более двадцати интервью, некоторые из них еще ждут публикации, но большая часть появилась в виде серий небольших текстов. Каждый рассказ - это особый взгляд на район. Они обогащают и наполняют новыми смыслами будничное восприятие района, позволяют по-новому взглянуть на окружающее пространство и увидеть его неочевидные аспекты. Старушка, подкармливающая котиков в своем дворе, хозяин красиво расписанной голубятни, потомственные перовские железнодорожники и бывшие рабочие здешних заводов, старожилы, помнящие войну и лагерь пленных немцев, строивших здесь дома, и многие другие люди делятся со мной частичками своей драгоценной памяти, и общими силами мы создаем глубокую и многомерную картину района Перово.

Летом 2024 года в Перово пришли кураторы Музея Москвы Полина Жураковская и Алина Черепанова, которые готовили выставку в рамках проекта “Москва без окраин”. Я передала музею собранные рассказы жителей и поучаствовала в поисках некоторых экспонатов для выставки. Стать частью большого институционального проекта оказалось весьма ценным опытом. Во-первых, для меня важно было узнать, что занятия мои в целом небесполезны, а во-вторых, участие в проекте позволило мне увидеть музейную методику работы над исследованием частной и коллективной памяти и репрезентации ее как местоформирующей, средогенерирующей субстанции. В конечном счете и на известность моего канала сотрудничество с Музеем Москвы повлияло положительно.

На выставке в центре зала подвешенное к потолку висело световое табло “Выход в город” со станции метро “Новогиреево”, которое коллективно выкупили жители на распродаже, устроенной метрополитеном в конце 2018 года. Некоторое время табло хранилось у меня дома, пока не переехало в место своего постоянного хранения - в музей “Школьные годы” при школе 2126 на улице Плющева. История с табло в свое время стала для меня еще одним свидетельством стремления жителей сохранять материальные фрагменты коллективной памяти, даже если они не являются уникальными объектами, а представляют собой часть повседневной обстановки. Помимо табло в экспозицию вошли две мои фотокниги “перово-блюз” и “Парк”, а также зин “В ночное”. Выставку “Москва без окраин. Перово и Новогиреево” я без раздумий назову самым значимым событием в жизни моего проекта.

2025 год начался с интенсивной работы над новой фотокнигой, название которой было сокращено до “Родина леших”. Ее можно, наверное, назвать продолжением книги “перово-блюз”, но необходимо будет сделать поправку на трансформацию моего восприятия района тогда и сейчас. Если в “перово-блюз” район представлялся мне анонимной тотальной инсталляцией, где каждый немного художник, то в “Родине леших” пространство района полнится смыслами и контекстами, которые рождают парадоксальное и мистическое в обыденных образах и наоборот. В книге собраны 69 фотографий и текст, раскрывающий богатство районного фольклора. Фотографии в книге также рифмуются парами, под каждую я добавила подпись, где и когда она была сделана. Опыт старения книги “перово-блюз” показал, что такая информация оказывается нелишней. В итоге, “Родина леших” стала документом времени, образом района в определенный период его жизни.

Для обложки был использован коллаж из фотографий, снятых на перекрестке
1-й Владимирской улицы и Зеленого проспекта. Переплет в результате переписки с типографией был выбран швейцарский, общий заявленный тираж 30 экземпляров, хотя по факту книг 17, включая сигнальный экземпляр. Практически сразу из типографии книга “Родина леших” отправилась колесить по фестивалям Nizina и Жердёла, делая культуру района Перово снова великой.